Часть текста скрыта. Показать скрытый текст

и начинаю медитировать, выполняя то или иное тяжелоатлетическое движение. Чего говорить, глядя когда кто-то поднимает, соперник или друг, спортсмен, которому ты симпатизируешь и которому нет, маленький или тяжелый, начинающий или видавший виды, для меня любой спортсмен в момент поднятия штанги понятен и близок, я бы даже каждому давал рубль за подъем если бы был олигархом. Но как только человек отрывает руки от штанги, он становится самим собой, с его проблемами и гусями в голове, хорошими качествами и плохими. Недавно делая рывковую тягу, после первого подъёма настолько был доволен движением, что признался сам себе в этот момент, что в жизни лучше, чем штангу поднимать ни чего не умею и не умел, признаюсь и сейчас, что ни на что не променял бы приобретённое годами мастерство. Штанга и я стали одним целым, не в духовном плане, штанга стала моим пятым, но рабочим колесом. Тем колесом, которое я включаю, когда в связи с чем-то нужно идти к психологу или в церковь, поплакаться в жилетку или поделиться радостью. Она, вот эта железка, давшая мне воспитание какое есть, философию, семью, кров, и вообще поставившая меня, верю, на правильные рельсы, те рельсы, которые меня привели и в церковь православную, железка живая, бездушная, беспощадная, общая и в тоже время моя, и кажется, что её я люблю больше, чем остальные.
    Ну, смотрю я на себя со стороны, и вижу в жизни одного, уязвимого мирянина, а увидеть себя со стороны, когда я поднимаю штангу не могу потому, что сосредоточен и отвлечься в этот момент не получается." Конец цитаты.